Арей не особо вдаваясь в подробности, коего он никогда и не делал, хозяйски вошел в кабинет. Здесь было душно, мрачновато-сыро, веяло серой и малой долей затхлости, а сумрак от завешенных окон придавал комнате еле ощутимый комфорт. Мечник ни к чему не привыкал и это было правилом. Но у каждого правила существуют исключения, иначе бы не он руководил Русской канцелярией. В эти минуты проявлялось второе, менее существенное исключение, а именно, если слишком утрировать - "родная комнатушка". Но это не помешало стражу мрака пнуть что-то на ковре и бесцеремонно сгрести со стола хлам на тот же ковер. Но, как говорится, покой нам только снится...
Барон пнул дверь, которая по наивности своей не желала стать самозакрывающейся, и прошел за стол. На нем, как и всегда, валялись ненужные ему бумажки, кожи, свитки и т.д. Но, опять же, как и всегда, он их не заметил, а если и заметил, то к сведению не принял. Не хотелось заниматься ерундой. Мечник сел в кресло, которое обижено скрипнуло, и устремил взгляд очей своих на портрет Лигула. Картинному горбунку, которому всегда было что скрывать и утаивать, стало "совестливо" и он сконфужено заерзал. Опять же какую-то аферу плетет...